Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние
мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые
огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (Останавливается.)Я ничего не понимаю: к чему же тут соленые
огурцы и икра?
— Вот
мои спасители! — закричал, увидав вошедших, Петрицкий, пред которым стоял денщик с водкой и соленым
огурцом на подносе. — Вот Яшвин велит пить, чтоб освежиться.
Вот в Риме, например, я видел
огурец:
Ах,
мой творец!
Хоть римский твой и чуден
огурец…» —
«Послушай-ка», тут перервал
мой Лжец:
«Чем на мост нам итти, поищем лучше броду».
И чиста она была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько. Даже немного ела, все на ходу;
моет посуду и съест что-нибудь с собранных с господского стола тарелок, какой-нибудь
огурец, или хлебнет стоя щей ложки две, отщипнет кусочек хлеба и уж опять бежит.
— А что до этого дьявола в вывороченном тулупе, то его, в пример другим, заковать в кандалы и наказать примерно. Пусть знают, что значит власть! От кого же и голова поставлен, как не от царя? Потом доберемся и до других хлопцев: я не забыл, как проклятые сорванцы вогнали в огород стадо свиней, переевших
мою капусту и
огурцы; я не забыл, как чертовы дети отказались вымолотить
мое жито; я не забыл… Но провались они, мне нужно непременно узнать, какая это шельма в вывороченном тулупе.
По наблюдениям
моим над междоусобицами жителей я знал, что они, мстя друг другу за обиды, рубят хвосты кошкам, травят собак, убивают петухов и кур или, забравшись ночью в погреб врага, наливают керосин в кадки с капустой и
огурцами, выпускают квас из бочек, но — всё это мне не нравилось, нужно было придумать что-нибудь более внушительное и страшное.
Вот лежанка, на которой стоят утюг, картонная кукла с разбитым носом, лоханка, рукомойник; вот окно, на котором в беспорядке валяются кусочек черного воска, моток шелку, откушенный зеленый
огурец и конфетная коробочка, вот и большой красный стол, на котором, на начатом шитье, лежит кирпич, обшитый ситцем, и за которым сидит она в
моем любимом розовом холстинковом платье и голубой косынке, особенно привлекающей
мое внимание.
Иванов (с горечью). Господа, опять в
моем кабинете кабак завели!.. Тысячу раз просил я всех и каждого не делать этого… (Подходит к столу.) Ну, вот, бумагу водкой облили… крошки…
огурцы… Ведь противно!
Что, если и во всех других Монрепо идет такая же волшебно-производительная галиматья, как и в
моем? что, если вдруг воспрянули от сна все Проплеванные, все Погореловки, Ненаедовки, все взапуски принялись рожать, и нет на дорогах проезда от массы капусты,
огурцов, редьки и прочего?
Огурцы, морковь, репа, прессованное сено, молочные скопы, кормные индейки — всего пропасть и всё
мое.
Напрасно добрейшая жена приказчика Никифора Федоровича, белая и румяная ключница Авдотья Гавриловна, утешала мать
мою, говоря: «Матушка, не извольте беспокоиться об наших
огурцах! подлинно они не хуже борисовских, но ведь у нас я подаю их рядом, а у них, когда вы пожалуете, так длинным деревянным ковшом всю кадку до самого дна перероют; все ищут
огурца, чтобы был как стеклянный».
Торжество
мое было совершенное. После этого достопримечательного дня мне стало легче. В школе — знал ли я, не знал урока — пан Кнышевский не взыскивал, а по окончании учения брал меня с собою и водил в дом богатейших казаков, где мы пели разные псалмы и канты. Ему давали деньги, а меня кормили сотами,
огурцами, молочною кашею или чем другим, по усердию.
Как вдруг дверь, описанная мною, с шумом разорвавшая державший ее крючок, с треском отворяется к гостям и из нее, как из мешка
огурцы, кучами выпадают сестры
мои, девки, бабы, девчонки и все замарашки, какие могли быть в дворе.
— Один, два, три… — считал Аристид Фомич, — итого нас тринадцать; нет учителя… ну, да еще кое-какие архаровцы подойдут. Будем считать двадцать персон. По два с половиной
огурца на брата, по фунту хлеба и мяса… недурно! Водки приходится по бутылке… Есть кислая капуста, яблоки и три арбуза. Спрашивается, какого дьявола еще нужно вам, друзья
мои, мерзавцы. Итак, приготовимся же пожирать Егорку Вавилова, ибо всё это — кровь и плоть его!
Лунная ночь. На земле лежат густые, тяжелые тени. На столе в беспорядке набросано много хлеба,
огурцов, яиц, стоят бутылки с пивом. Горят свечи в абажурах. Аграфена
моет посуду. Ягодин, сидя на стуле с палкой в руке, курит. Слева стоят Татьяна, Надя, Левшин. Все говорят тихо, пониженными голосами и как будто прислушиваясь к чему-то. Общее настроение — тревожного ожидания.
Я не оставлял в покое ни одного клочка земли, я сгонял всех мужиков и баб из соседних деревень, работа у меня тут кипела неистовая; я сам тоже пахал, сеял, косил и при этом скучал и брезгливо морщился, как деревенская кошка, которая с голоду ест на огороде
огурцы; тело
мое болело, и я спал на ходу.
Мой первый Пушкин — «Цыганы». Таких имен я никогда не слышала: Алеко, Земфира, и еще — Старик. Я стариков знала только одного — сухорукого Осипа в тарусской богадельне, у которого рука отсохла — потому что убил брата
огурцом. Потому что
мой дедушка, А.Д. Мейн — не старик, потому что старики чужие и живут на улице.
Сидит, слушает меня понуря голову
мой Емельянушка. Чего, сударь! Уж до того дошел, что язык пропил, слова путного сказать не умеет. Начнешь ему про
огурцы, а он тебе на бобах откликается! слушает меня, долго слушает, а потом и вздохнет.
А сама заговор шепнет: «Как густо
мой пояс вязался, так бы густо вязались
мои огурцы, не было б меж них пустоцвету!..»
— Нет-с, не сошла, а это совсем другое; эта дама желает иметь своего Адама, который плясал бы по ее дудке, и вот второе
мое убеждение полетело кувырком: я был убежден, что у женщин взаправду идет дело о серьезности их положения, а им нужна только лесть, чему-нибудь это все равно — хоть уму, или красоте, или добродетели, уменью солить
огурцы, или «работать над Боклем».
В его лавке находилось в изобилии все, что нужно для военного человека: чай, сахар, кофе, сливки, молоко, хлеб, булки,
мыло, клей, мел, позументы, сапожный товар, вакса, пудра, медь,
огурцы, капуста, колбаса и прочее.
— Что
моя воля? Неволить тебя я не буду, сама, чай, это ведаешь, а замуж пора тебе. Не
огурец, ведь, не впрок класть — приходится расставаться, отдавать тебя добру молодцу.